Краков – город, где сказка целуется с былью

О богатстве культурного наследия Кракова можно судить уже хотя бы по тому, что он является одним из самых седоголовых городов матушки Европы. Польские Афины, как называют Краков из-за обилия шедевров старых мастеров, носили титул столицы вплоть до XVIII века. Сегодня второе место после Варшавы, в том числе и по количеству населения, нисколько не умаляет былых заслуг ветерана и королевского фаворита, который удивительно хорошо выглядит для своих лет. Булыжные мостовые Кракова, когда по ним проезжает извозчик, издают такой же звенящий смех, как и во времена Яна Матейко, посвятившего свой талант художника стремлению сохранить для потомков весь шарм и всю необычайную притягательность деталей исторического быта города, в котором он появился на свет…

Все дороги ведут в Сукеннице

Человеку, оставляющему насиженное место, другими словами, туристу, интересно все то, что носит на себе печать событий из далекого прошлого. Как осы на мед слетаются гости Кракова в его административный, культурный и торговый центр – Старый Город: здесь с 1257 года бьется сердце польских Афин – Главный рынок. И если все дороги мира ведут в Рим, то все улицы Кракова в обязательном порядке стекаются к ­«морю» Рыночной площади: каждая из сторон почти идеального квадрата составляет 200 метров – такими внушительными параметрами гордится даже избалованная достопримечательностями Европа.

Сукеннице

Вытянутое здание рынка – Сукеннице стоит точно посередине: поначалу суконные ряды представляли собой лавки без крыши, но через некоторое время постройка выросла и обзавелась вторым ярусом. Однако в 1555 году Сукеннице, возведенное по распоряжению короля, полностью сгорело, и только документальные свидетельства летописцев сберегли память о мудром решении Болеслава V Стыдливого.

Итальянский колорит нынешнее здание получило благодаря падуанскому скульптору Джаммарии Моска, именно с его подачи появились боковые крытые лестницы. Этот памятник архитектуры, каждый камешек которого дышит обаянием старины, облюбовали местные ремесленники: на суконных рядах уже давно не торгуют заморскими тканями, но зато любой турист считает долгом приобрести на память о Кракове какой-нибудь специфический сувенир вроде украшения из янтаря или гончарного изделия. Истосковавшийся по пище желудок можно успокоить в ресторанчике или кафе, кои, плотно прижавшись друг к дружке, весело хороводят вокруг Рыночной площади.

Башня старой ратуши и первая почтовая станция

Однако Сукеннице известно не только как торговое место. Здесь даже пережившие пожар остовы зданий имеют что сказать: сиротливая башня старой ратуши, пострадавшая от удара молнии в первой половине XVII века, все еще не забыла клятву польского борца за свободу Тадеуша Костюшко, который присягал своему народу на верность 24 марта 1794 года. На Рыночной площади также до сих пор стоит дом почтовой станции, через нее осуществлялась связь с иноземными партнерами по бизнесу, ведь когда-то Краков находился в деловых отношениях с самой Венецией.

Чудовищные тайны Княжеского дома

Книжный магазин, расположенный с южной стороны площади в Княжеском доме, окружен магическим ореолом. Поговаривают, будто в XIV веке здесь жил пан Твардовский, который отдал свою душу дьяволу в обмен на сокровенные знания, дарующие человеку способность передвигаться по воздуху. Особо впечатлительные туристы утверждают, что в верхних покоях все еще можно различить следы, оставшиеся от жутких опытов чернокнижника.

Город, где у домов есть имя, а у ресторанов – фамилия

Воображения, изобретательности и остроумия полякам, как говорится, не занимать. Номерная регистрация домов в Кракове даже теперь продолжает игнорироваться как коренными жителями, так и гостями. Забавные, причудливые, а порой и смешные названия уже приросли к историческим зданиям намертво.

Дома

Взять хотя бы «Дом под баранами» – роскошный дворец князей Потоцких, получивший яркое имя из-за овчарни, которая предваряла появление резиденции краковских аристократов на Главной площади. Скульптурная композиция в виде трех бараньих голов украсила дворец в 1854 году, а идея декорации маскаронами принадлежала итальянскому скульптору Франческо Марии Ланчи.

Два отеля, которые уже на протяжении нескольких веков встречают гостей польских Афин, легко перепутать, ведь их названия почти идентичны: «Под розой» – лучшая краковская гостиница, где останавливался сам российский царь Александр I, находится в Старом городе; «Под белой розой» – заведение более сдержанное, да и располагается оно в новой части города, однако примечательно тем, что некогда и здесь соблаговолила почивать мировая знаменитость – первый и главный французский реалист Оноре де Бальзак.

В конце Флорианской улицы или в начале (если идти от Рыночной площади) гордо возвышается еще одно осанистое здание с искрометным названием – «Дом под неграми»: на барельефе, украшающем архитектурное творение XVI века, изображены двое чернокожих мужчин, несущих корзину с фруктами. Третий и четвертый этажи надстроили после пожара в 1821 году.

Рестораны

Ничто так не распаляет аппетит, как продолжительная прогулка по свежему воздуху, который приправлен соблазнительными ароматами вкусной еды. Но польским поварам мало вынудить изголодавшегося туриста истекать слюной, они не оставляют надежды на спасение путем бегства даже эстетствующим вегетарианцам и воздержанным аскетам. Названия ресторанов и кафе так сочны и лакомы, что настойчивые требования желудка постепенно переходят в террористическую атаку.

В «Под Ангелами» наверняка подают нектар – пищу богов! А ресторан «Крестьянская еда» имеется в Кракове в тройном экземпляре. Особенно выделяется «Хлопске ядло» (так звучит название ресторана на польском), что на улице Святой Агнешки, ведь внутри него, как жемчужина в раковине моллюска, прячется еще одно привлекающее гурманов место – «Баба рыба»: с морской атрибутикой, криками чаек и звуком прибоя, ну и, знамо дело, дарами моря, побывавшими на сковородке шеф-повара.

Вавель. Колыбель польской монархии

Трепетное отношение поляков к месту, где рождались, жили и умирали их короли, проявляет себя скорее не как обязывающее чувство гражданского долга, а как искренний душевный порыв: крепостная куртина на подходе к королевскому замку пестрит от множества памятных табличек, сохраняющих для потомков имена 6329 горожан, которые в 1905 году пожертвовали личные сбережения для выкупа Вавеля у австрийского правительства. Около полувека ушло на реставрацию польской святыни, однако краковчанам есть теперь чем гордиться – даже для самых высокопоставленных гостей аудиенция с Вавелем будет честью.

Хитрые немцы и Тадеуш Костюшко

У центральных ворот входящих туристов с вершины бастиона приветствует бронзовая статуя Тадеуша Костюшко. Во время войны памятник хранителю польского гонора (что в переводе с древнего языка ляхов означает «честь»), установленный у западного входа Вавеля, был разрушен немцами, но впоследствии реконструирован как дар жителей города Дрездена и желание снискать прощение за грехи нацистской Германии. Некоторые искусствоведы, пытающиеся даже в добром деле отыскать подвох, утверждают, будто бы конь под национальным героем не соответствует прежнему варианту: не иначе как ушлые германцы заменили породистого арабского скакуна чистых кровей немецким неуклюжим верзилой.

Толстый «Зигмунд», исполняющий мечты

Самый известный в Польше кафедральный собор Святых Станислава и Вацлава видел на своем веку не одну коронацию, а когда безжалостное время или неумолимый рок забирали жизнь у польского владыки, храм с отеческой снисходительностью становился местом вечного отдохновения великих мира сего. Готическая строгость и величие собора смягчена облепившими его со всех сторон затейливыми барочными пристройками.

Еще одна местная знаменитость, которую скрывают древние своды кафедрального собора, – колокол весом в 11 тонн, носящий имя (как, впрочем, и все в Кракове) «Зигмунд». Известен этот ударный музыкальный инструмент не только благодаря тому, что является национальным символом, но еще из-за своей паранормальной способности приносить счастье всякому, прикоснувшемуся к его холодному, отшлифованному тысячами рук, «язычку». Однако следует быть чрезвычайно осторожным, поскольку в XIX веке язык три раза отрывался: может статься, что 365 килограмм бронзы снова подчинятся силе земного притяжения. Услышать пение «Зигмунда» дозволяется исключительно по большим праздникам и во время важных событий.

Волшебные кости дракона снаружи и останки именитых поляков внутри

Над входом в кафедральный собор Святых Станислава и Вацлава висят кости: зоологи утверждают, что принадлежат они мамонту, легенда же приписывает останки дракону, который жил в пещере, находившейся у подножия Вавельского холма. Дракона победил князь по имени Крак, а то, что осталось от чудовища, сохранил в качестве талисмана, символизирующего мир и процветание. Говорят, что когда кости распадутся от времени, наступит Апокалипсис. Ну а имя самоотверженного и доблестного князя продолжает жить в названии города, и никакие катастрофы ему не страшны.

В подземных усыпальницах собора вечный покой обрели великие люди прошлого: 17 польских монархов, а также поэты, революционеры и другие видные сыны и дочери польской земли.

Замок

Первая резиденция польских князей, возведенная в XI веке Болеславом Храбрым, увы, не сохранилась из-за пожара. Современное здание ведет свое летоисчисление с 1550 года. Над декором замка трудились лучшие итальянские и немецкие мастера. Даже такой малозначительный атрибут, как водосточные трубы, выполненные в форме драконов, по изяществу и изысканности может соперничать с иными произведениями ювелирного искусства.

«Драконью» тему поддерживает и пресловутая пещера, покрытая патиной краковских легенд. При входе в каменное пристанище поверженного князем страшилища туристов встречает рукотворный дракон из железа, он даже извергает пламя! Но бояться чудища не стоит, оно достаточно миролюбиво и даже не против, если кто-то пожелает использовать его в качестве декорации для фото, правда, придется испытать свое терпение в длиннющей очереди из таких же любителей экстремального селфи.